Рассказ "Хлебные единицы" — часть дипломной работы Анастасии Блохиной в Литературном инстиуте им. А.М. Горького в 2022 году, а я, будучи рецензентом этого диплома, прямо на защите предложила Насте опубликовать рассказ на сайте "Читаем вместе". Так как автор молодой, о котором пока нельзя прочитать в интернете статьи и рецензии, то сопровождаем рассказ небольшим интервью, вступлением к нему будет фрагмент Автобиографии из творческого диплома Анастасии:

"Родилась в 1998 году в Москве. В самой обыкновенной семье. Каждое лето проводила в Подмосковье, чередуя игры во дворе с походами на работу к бабушке в библиотеку. Именно там, в бревенчатой избушке с книжными стеллажами, и началась большая любовь к литературе. Первые попытки писать были ещё в детские годы. Стихи и рассказы чередовались с работами большего объёма. Дальше всё стандартно: олимпиады по литературе, творческий взгляд на не очень творческие задания, в тринадцать лет поступила в лицей в социально-гуманитарный класс, где обучение по таким предметам, как литература, обществознание и история велось на более глубоком уровне. Ходила на множество кружков по своему желанию, от театральной студии, изучения культурологии и игры на барабанах до геологической школы и скаутского клуба. Вся жизнь состояла из поисков себя, и эти поиски продолжаются до сих пор".

ИНТЕРВЬЮ

— Анастасия, скажите несколько слов о своём жизненном и творческом пути.

Я родилась в 1998-м году в Москве. Когда пришло время выбирать институт, я ещё не знала, чем точно хочу заниматься, но любовь к литературе и к чтению привела меня в Литературный институт, куда я в итоге и поступила. В 2022 году институт закончила, защитила диплом. «Хлебные единицы» — рассказ из моего диплома.

— В контексте сайта нельзя не спросить про чтение в детстве: любимые книги, кто приобщил к чтению? В автобиографии к диплому вы писали, что у вас бабушка — библиотекарь, расскажите о ней.

У меня всегда была довольно читающая семья, думаю это сыграло большую роль в моей любви к чтению. Я никогда не воспринимала чтение как необходимость — только как удовольствие. Несмотря на то, что я научилась читать рано, мне всегда очень много читали вслух, в основном мама или бабушка. Это было очень здорово — такой особенный ритуал. Если у меня когда-нибудь будут дети, обязательно буду им читать. Помню, что даже в почти подростковом возрасте, когда я приезжала на лето к бабушке, она мне читала на ночь, хотя я, разумеется, могла и сама. Это была в основном приключенческая литература: Верн, Штильмарк, Купер, Каверин. Дома было много книг, но поход в книжный магазин всё равно каждый раз был праздником. И, наверное, ещё одна важная вещь, которая повлияла на мою любовь к литературе — это работа моей бабушки. По профессии она журналистка, но когда я родилась, она начала работать в библиотеке в небольшом посёлке, куда я обычно отправлялась на лето. И библиотека в этом посёлке располагалась в большой бревенчатой избе, там было прохладно и очень много книг — всё что нужно для идеального лета!

Моя первая большая литературная любовь случилась в шесть лет, и это была книга Владислава Крапивина «Дети синего фламинго». Книгу принесла моя тётя, и я в деталях помню этот момент. С тех пор я полюбила много совершенно разных книг и писателей, но, пожалуй, ни один автор не повлиял на меня больше, чем Крапивин. Я читала взахлёб каждую книгу, и довольно долго могла находить всё новые его произведения на полках бабушкиной библиотеки — в книжных магазинах почему-то его тогда было мало, видимо, советские издания уже не продавали, а новые пока не печатали.

— Определило ли чтение в детстве выбор писательского пути?

Собственно из-за моей большой любви к этим книгам я впервые и начала писать. Мне, наверное, было лет семь или восемь, когда я решила, что пришло время для моей первой повести, но разумеется дальше нескольких глав дело не пошло. Примерно так и продолжалось до подростковых лет, тогда я уже стала писать что-то более вразумительное, и у меня, в принципе, появились мысли, которые хотелось изложить на бумаге. Но цели стать писательницей у меня не было, просто в какой-то момент стало понятно, что я всегда что-то пишу, и что у меня это даже неплохо получается.

— Как читатель и писатель детской литературы скажите, что в ней главное, какие книги становятся любимыми, живут у читателей долго и не устаревают?

Я, наверное, не самый релевантный пример, так как росла на советской детской литературе, что нечастое явление для моих ровесников. Но лично для меня, книги, которые не устаревают, это, конечно, многие произведения детских писателей той эпохи. Мне и сейчас приятно перечитать что-нибудь из Крапивина, несмотря на то, что некоторые детали кажутся уже не актуальными. Но, может быть, это потому что я читала его с раннего детства, а если бы впервые прочла сейчас, то была бы настроена с большим скепсисом.
Главным отличием современной детской литературы, на мой взгляд, является то, что она более бережная. Раньше читателю говорили: «ты должен быть смелым», «ты должен быть сильным», «ты должен помогать слабым», «ты должен быть героем». Сейчас идёт уклон скорее на то, что ты УЖЕ смелый, сильный и хороший, и герой, каким бы ты ни был. Что главное быть собой и принимать себя таким, какой ты есть. И от этого, мне кажется, приключенческой литературы осталось мало, потому что вообще-то приключения — это опасно. Я не думаю, что это хорошо или плохо, просто так меняется мир, в конце концов, прелесть книг в том, что в любой момент можно прочитать что-то, что было написано давно. Но самое важное, мне кажется, что в хорошей детской книге любого времени остаётся неизменным стремление к добру, или, может быть, не к добру, а к доброте. Понимание, что мир сам по себе несправедлив, бывают разные сложности, но хорошо бы, чтобы в таком мире люди стремились быть справедливыми и добрыми. То есть, безусловно, книга должна быть интересной, но именно детские книги, в отличии от взрослых, почти всегда добрые. И, наверное, умение показать эту доброту честно, не вычурно, по-настоящему, и позволяет некоторым писателям оставаться актуальными на долгие годы, а иногда и десятки, и сотни лет.

— У вас есть ещё произведения о детях или адресованные детям?

Как ни странно, несмотря на мою любовь к детской литературе, это мой первый опыт написания произведения о детях. Но надеюсь, что не последний!

— Значит вы планируете продолжать писать для детей? Мой сын, например, хотел бы прочитать продолжение «Хлебных единиц» — он говорит, что мог бы получиться цикл, как у Драгунского «Денискины рассказы», от лица такого, с одной стороны, «особенного» героя, а с другой — близкого и понятного современным школьникам.

Да, я бы очень хотела написать что-то ещё для детей. Я подумываю о том, чтобы сделать из рассказа про Саву что-то большее, например, повесть, а может быть, действительно, и цикл рассказов.

— Расскажите о Саве Некрасове. Откуда появился этот герой, есть ли у него прототип или, может быть, автобиографическая основа? Он не кажется придуманным — очень живой мальчишка, с присущей детям  логикой и умением найти простой ответ на любой жизненный вопрос. И как продолжение вопроса: жизненные перипетии Савы сочинены или описаны с натуры?

У Савы нет никакого прототипа, он просто как-то сам появился в моей голове — такой собирательный образ всего, что я примерно знаю о ребятах его возраста.
А вот что касается выбора тематики, тут есть небольшая предыстория. В детстве у меня была знакомая девочка, у которой (как уже потом выяснилось) был сахарный диабет. И я узнала, что родители этой девочки и она сама скрывали это, для них было очень-очень важно, чтобы о болезни почти никто не знал. Потом, в подростковом возрасте, у меня была ещё одна знакомая, с которой история повторилась: кое-кто знал про её диабет, но это было большим секретом. В нашем обществе такие заболевания почему-то принято скрывать. А ещё у моей одноклассницы была эпилепсия, о которой тоже никто не знал, даже учителя, и однажды это подвергло её большой опасности. Ещё незадолго до написания рассказа я читала в Фейсбуке посты известного журналиста Ильи Красильщика, который очень подробно рассказывал о том, как начался диабет у его маленького сына, как его спасали, о том, как нужно было изменить жизнь и отношение к самому слову «инвалид». Тогда мне показалось интересным написать рассказ от лица ребенка, чтобы он сам рассказал о своей болезни и сам определял, насколько ему быть откровенным с окружающими.
Ещё я увлекаюсь медициной, и мне нравится писать что-то связанное с ней. Я прочитала очень много историй разных людей, которые рассказывали о жизни с диабетом первого типа, поэтому примерно понимала, что и как называется и как происходит течение болезни.
Ещё во время написания рассказа я заинтересовалась Скандинавией, отсюда идея, что Сава и Марк после развода родителей живут неделю с папой, неделю с мамой. Там это очень распространённое явление, а в России так не принято. Жизненный поворот, когда ребёнок из богатой семьи вдруг становится обычным ребёнком, вообще очень популярен, хотя в рассказе ему уделено не много внимания. В общем и целом история родилась скорее из того, что мне когда-либо было интересно изучать, чем из личного опыта.

— Думали ли вы при написании рассказа, что образ Савы может помочь детям пережить похожие трудности и не чувствовать себя одиноким, непонятым? Это одна из задач детской литературы, но насколько она сознательно реализуется автором?

Наверное, для меня всё-таки первостепенной была задача показать, что Сава, несмотря на свои особенности, абсолютно обычный ребёнок, с привычными для многих проблемами: новая школа, развод родителей, надоедливые братья. То, что у него диабет, конечно, сильно влияет на его жизнь, но то, что он ребёнок, влияет гораздо сильнее. Думаю, что диабет — это важная тема, к тому же нечасто освещаемая в литературе, но главное в рассказе — это не особенность, а сам человек. Поэтому, если рассказ поможет какому-нибудь ребёнку почувствовать себя лучше, понять, что он не один такой на всём белом свете, то это будет просто замечательно.

Беседовала Лидия Дмитриевская